В NYT. О мишках и зайчиках.

О медведях и зайцах.

Я не журналист, но поделиться с американскими читателями некоторыми соображениями хочется. Надеюсь на помощь The New York Times, которая предоставляет такую уникальную возможность.

Сегодня я хочу написать о том, что чаще всего к непониманию приводит некомпетентность. Вот вам короткий и наглядный пример:
Образ первый - кролик.
В американской культуре этот персонаж прежде всего ассоциируется с символом известного мужского журнала и героем популярного мульт сериала. Кролик наглый, напористый и является символом плодовитости и половой раскрепощенности.
А в русской культуре заяц - это прежде всего символ трусости и слабости. Зайчика в лесу все норовят обидеть.

Образ второй - медведь.
В американской культуре медведь страшный и агрессивный зверь. Образ Балу не в счет его придумал англичанин. В американских же мультфильмах медведь ужасен.
В русском фольклоре медведь символ силы и справедливости. Русский сказочный мишка не на кого не нападает. В лесу он скорее добродушный защитник всяких зайчиков и белочек от злого волка и хитрой лисы.

Знают ли это американские читатели? Не уверен. Я даже не уверен что это знают журналисты. Иначе они не использовали бы в своих публикациях образ злого русского медведя. И кстати в свете этого и эмблема правящей партии приобретает несколько иное значение.

Вот так незнание культурных особенностей может внести путаницу в отношения. Так давайте же лучше узнавать друг-друга! А то сейчас русские представляют американцев по Голливудским фильмам, а американцы русских даже не знаю по чему.

Если так случится что эта заметка будет в каком-либо виде опубликована, то интересно было бы увидеть в комментариях примеры других "культурных" несоответствий. И лучше бы никакой политики. Хватит уже о ней.

Александр, 40 лет, Москва, служащий в частной фирме.